Дело было зимой 1984 г. Нас, 16 раздолбаев, лишили зимнего отпуска (вернее, организовали его при училище). Этот период заслуживает отдельного обзора, поэтому перейду к конкретным фактам. Поскольку все мы не имели задолженности по учебе, ни о каком цеклевании полов и хождении в наряды не могло быть и речи — попытки заставить нас ни к чему не привели, забили мы плотно! День обычно начинался с обивания порогов у Валуева и ему подобных, а где-то в обед нас отпускали в увольнение по отпускным билетам. Как-то утром ко мне в камеру зашел Валера Шланг со своей невозмутимо резиновой рожей и сказал, что где-то про..бал свой бумажник со всеми документами. Я устроил ему плотный допрос о местах его ночных шатаний, после чего мы приблизительно вычислили место. Где-то на Печерском у Шланга была подружка, жившая в хрущебе на 3-м этаже. Ночью Валера добрел с известной целью до ее дома, глянул на окошко — свет горел!- и, поднявшись на 3-й этаж, начал звонить в дверь. Никто не открывал. Не долго думая, Шланг взбирается по балконам и водосточной трубе (!) на ее балкон, снимает шинель, забрасывает ее в форточку, после чего залезает в нее сам. Стоит на подоконнике в полной темноте и вдруг резко врубается свет. Рядом стоит какой-то мужик с чем-то вроде палки, в постели лежит немолодая супруга… Короче, выходил Валера уже через дверь. Когда мы пришли к упомянутому дому, оказалось, что дом стоит на откосе, и 2-й этаж со стороны парадного является 3-м этажом с тыльной стороны, чего Валера спьяну естественно не рассмотрел. Там (у соседей его подружки) мы и обнаружили его бумажник на подоконнике, кстати его никто не видел до нашего прихода. Естественно, Шланг оценил мои поисковые и логические способности и мгновенно проставился. В этот же вечер, по приходу в «систему» и отхода ко сну, буквально через полчаса всех подняли и построили в коридоре. Дежурный по училищу изо всех стоявших выделил Барыгу-Дехтярука, поскольку он единственный был до пояса одет и весь мокрый, как будто его окатили из шланга. Оказалось, что Барыга пришел откуда-то подогретый тремя или четырьмя пузырями «портюши», зашел в дальний туалет, где (цитата) «…увидел писсуары, которые на него злобно шипели». Под руку подвернулась гиря 24 кг, и судьба писсуаров была решена (в крошево!) Также он попытался продолбить одно из «очек», но «чугуний есть чугуний», поэтому судьба писсуаров постигла и умывальник… Результат — новые писсуары и умывальник (на радость Роме Завгороднему) из кармана